Глубинный уровнь музыкального высказывания

Ясно, что подобное влияние речевых жанров сказывается в первую очередь на глубинном уровне музыкального высказывания: речевой жанр выстраивает прежде всего внутреннюю форму, через нее либо меняя характер исходного музыкального жанра (так, романтики как бы вживляют в ядро большинства инструментальных, танцевальных и вокальных жанров центральную жанровую форму своей культуры - исповедь, превращая их в средство излияния души), либо создавая новые, буквально неслыханные жанровые образования (так, социально-психологический реализм опер Мусоргского, Прокофьева, Шостаковича, вобравший многоголосие жизни, дал новый оперный синтез эпоса, драмы, лирики, трагедии, комедии, прозы, поэзии, в котором воплотил богатство жизненных форм прозаической речи, в том числе диалога).

В-третьих, к семиотическому контексту относятся отдельные экстрамузыкальные явления культуры, прежде всего, образы общественного сознания в их устойчивых знаковых функциях. Входя в таком качестве в художественную реальность музыки, воссозданные ее средствами, они становятся - вместе с устойчивыми по значению интонациями и другими музыкально-знаковыми структурами - своеобразными поэтическими формулами, прикосновение к которым будит в нас ряды определенных образов.

Выражая мировоззренческое обобщение крупных сфер человеческой жизни и мира, они получают значение символа своей культуры в целом. Таковы мифологические образы архаики (например, мировое дерево) и античности, христианские символы (креста, троицы, восхождения на Голгофу) и аллегории Мудрости, Милосердия, числовая и цветовая символика европейских и восточных культур.