Структура многочастного «децентрализованного» цикла
Структура такого многочастного «децентрализованного» цикла заключает в себе возможность (в данном случае она реализуется) образования внутренних «субциклов», когда отдельные смежные части внутри цикла оказываются более тесно связанными между собой в смысловом и музыкально-тематическом отношении.
Шестая симфония занимает в этом отношении «промежуточное» положение, цикл ее - смешанный, вокально-инструментальный в прямом смысле, то есть вокальное начало вводится только во II, IV и V частях 5-частного цикла; I и III части, несущие важнейшую смысловую нагрузку, целиком инструментальны.
В структуре цикла и драматургических функциях его частей очевидны связи с классическим симфоническим циклом, но даже в этой симфонии он оказывается сильнейшим образом переосмысленным.
Только V часть, финал, приносит просветление колорита. Звучащий спокойно и умиротворенно, как светлая песня, он воспринимается подобно образно-смысловой репризе двух первых частей (что подкрепляется отчасти и музыкально-тематической репризностью) и в то же время как «катарсис», эмоциональная разрядка напряжения после «тихой» кульминации предыдущей части, возвращая пасторальные и лирико-повествовательные образы начальных частей симфонии.
Итак, проделанный анализ убеждает, что строение цикла Шестой симфонии своеобразно и необычно: действенным «центром тяжести» в нем оказывается не сонатное аллегро (или I часть в медленном движении - сонатное Moderato или Adagio, как у Шостаковича), а «злое скерцо», являющееся центральной частью цикла. В цикле в целом ясно заметны черты симметрии (концентричности) 8: скерцо с двух сторон окружают медленные части с участием детского хора; крайние части непосредственно связаны друг с другом в образно-смысловом и музыкально-тематическом отношении. Цикл можно представить себе, таким образом, как единую большую волну нарастания и спада с двумя кульминациями, следующими непосредственно друг за другом: драматически действенной (III часть) и «тихой», трагически-экспрессивной (IV часть) - и разрешением напряжения в последней части. Интересно, что эта своеобразная «волновая драматургия», способствующая внутреннему единству цикла, становится типичной для последующих вокальных симфоний Вайнберга, еще смелее разрывающих связи с нормативной структурой симфонического цикла.