Конструктивная роль общения в музыкальном контексте
Не менее существенна (хотя, скрытая в недрах творчества, и менее заметна) конструктивная роль общения автора с образом другого. Так, исторически обусловленное стремление инструментальной музыки (вслед за живописью и литературой) воссоздать особенности психологического облика и, главное, внутреннего мира реальных людей, создать музыкальный портрет человека (при всей разнице типов его видения, скажем, у венских классиков, романтиков и современных композиторов) было бы не осуществимо вне узаконенной культурой и освоенной музыкальным сознанием диалогической направленности последнего на самобытно чувствующего, мыслящего, говорящего и действующего человека, самостоятельного н самоценного. Именно благодаря такой позиции и произошел (в XVIII веке) переход к интонационной характерности, типизации и индивидуализации музыкальных образов, как бы непрерывно самораскрывающихся в разговоре с автором, другими образами и воспринимающим. Это, например, полные жизни женские персонажи в фортепианных сонатах Моцарта 1 и Лунной сонате Бетховена (ля-бемоль-мажорная тема II части).
Интересно, что логика углубляющегося музыкального постижения жизни определила перенос подобного диалогического отношения на природу и культуру, в результате превратившихся в музыке в самоговорящее бытие (М. Бахтин) - подобное человеку живое существо (квазисубъект, по М. Кагану) и раскрывших таким образом свою неповторимость и духовную наполненность (в качестве примеров назову Влтаву Сметаны и Весну Грига, диалоги с различными культурами в цикле Годы странствий Листа, испанских произведениях Глинки, Римского-Корсакова, Равеля, Восьмой симфонии Малера). Одновременно в этом диалоге с природой или культурой, смотрясь в их образы как в своего рода духовное зеркало, человеческое и художественное я композитора постигает, выражает и утверждает себя;