Музыкальная классика
В своих программных сочинениях Чайковский следует по пути, проложенному Листом, но с коррекцией на шумановский тип программности. Такие произведения, как симфония Манфред, увертюра-фантазия Ромео и Джульетта, симфоническая поэма Франческа да Римини и др. обладают самодостаточной звукоструктурой классического типа, хотя сами программы очень напоминают листовские. В целом же программность не является кардинальным признаком ни для Чайковского, ни тем более для Брамса.
В инструментальной музыке этих композиторов вместе с развертыванием наиболее полного для XIX века типа содержания развертывается и творческий метод, обеспечивающий синтез и обобщение этого многогранного конкретно-исторического содержания на новом уровне - метод классического реализма.
Такие составляющие содержания, как личностно-психологическая автопроекция, интравертность музыкальных образов, единственная в своем роде система соподчинений элементов у каждого указывают на высокую степень конкретной индивидуальности, неповторимости их стилей; наряду с этим объективный классический характер формообразования, народно-национальные черты, дистанционно-временные значения придают музыке крепчайшие, неразрывные связи с жизнью общества в целом, что и определяет активное участие этих реалистических стилей в мировой концертно-исполнительской практике на протяжении последних ста лет.
К группе классиков реализма примыкает и Рахманинов, по-своему перестроивший реалистическую систему значений и их соподчинения. Так, в музыке Рахманинова в связи с обращением к интонационному фонду древнерусского культового пения возросла роль дистанционно-временных значений; усилилась также область восточных ассоциаций. Ценности реалистического искусства Рахманинов продолжал утверждать в эпоху колоссального разрастания звукоконструкторских поисков и экспериментов, и на первом этапе осмысления его творческое наследие выглядело как ретроспектива.